«Скрипичный ключ мастера»

«... Занимался в Пензе в художественной школе и учился игре на скрипке в Муз. Училище (1928-1932), затем в Москве и обл. муз. уч-ща у М.Г. Плаксина (1933) и Педагогич. Муз. уч-ще у Б.А. Михаловского (1934-1935). Самостоятельно изготовлять смычковые инструменты начал с 1928 г… Сделал он около 200 скрипок, альтов, виолончелей… Инструменты… отмечались на многих конкурсах… Изготовил также 150 смычков, получивших высокую оценку крупнейших зарубежных мастеров. Известен как реставратор старинных инструментов». (Из статьи в «Музыкальной энциклопедии» о Льве Александровиче Горшкове).

«Вы заказывали Кремону? Говорите…»

Кремона. Уже в одном названии этого города слышатся волшебные голоса скрипок , созданных гением А. и Н.Амати, Дж. Гварнери, А Страдивари. Более трех веков из поколения в поколение передается там почетная профессия скрипичных мастеров. Здесь , в Кремоне, скрипка обрела свою окончательную конструкцию , специфический скрипичный тембр. И сегодня этот город в Северной Италии славится традиционным производством музыкальных инструментов.

У телефона – преподаватель знаменитой Кремонской академии скрипичных инструментов маэстро Джовани Батиста Морасси.

- Недавно в вашем городе состоялся первый международный конкурс музыкальных инструментов, посвященный памяти Антонио Страдивари. Жюри конкурса отметило, в частности, работу советского скрипичного мастера Льва Горшкова. Его скрипка была удостоена специальной премии. Какого Вы мнения о его инструментах?

- Я считаю, что эта награда была присуждена ему вполне заслуженно. Неповторимый тембр, прекрасное звучание и отличное качество его музыкального инструмента свидетельствует, что русский скрипичный мастер сумел вложить в него не только большое искусство, но и всю свою душу.

Творчество Горшкова неповторимо. Это и есть творчество в самом высоком смысле слова. Во время недавней поездки в Советский Союз мне посчастливилось лично познакомиться с этим русским скрипичным мастером. Было приятным сюрпризом узнать, что он не только создает замечательные инструменты, но и отлично реставрирует картины старинных мастеров. Когда я слушал его скрипки, в памяти невольно возникали замечательные полотна, которым золотые руки русского Страдивари вернули жизнь.

…Мастерская Горшкова расположилась в небольшом доме на тихой московской улочке. Дверь открывает пожилой коренастый человек с посеребренными временем волосами, одетый в хлопчатобумажную рубаху и черные брюки, к котором прилипли мелкие древесные стружки. Он приглашает в мастерскую. Совсем небольшая, она заставлена ящиками с деревянными планками, полками со всевозможными столярными инструментами. Миниатюрный токарный станок, деревянный верстак, над которым висит на раздвижном металлическом штативе лампа, совсем как в слесарных мастерских. Пахнет свежеструганным деревом, лаком и красками.

- Догадываюсь, о чем вы хотите спросить, - сказал Лев Александрович, - и вынужден вас разочаровать. Я не знаю секрета Страдивари. И вообще его не было. Был просто большой талант.

- Скажите, Лев Александрович, прошли целые столетия, наука и техника невиданно шагнули вперед. Неужели даже теперь так и не удается сделать инструменты, равные тем, что создавали великие кремонские скрипичные мастера?

- Ни у кого не возникает мысль, что можно создать вторую «Джаконду» или статую Давида. Так почему же люди с такой легкостью верят, будто бы можно сделать вторую скрипку Страдивари? Я должен, кстати, сказать, что у самого Страдивари из его 1000 известных нам инструментов шедеврами считается пять-шесть.

Если я делаю скрипку по модели Страдивари, это еще не значит, что она так же и зазвучит. В искусстве нельзя ни повторить, ни повториться.

- Как и когда к Вам пришла мысль заняться изготовлением музыкальных инструментов и почему именно скрипка? Ведь, насколько я знаю, в вашей семье не было скрипичных мастеров, да и вообще в Пензе тогда их не было…

- До пятилетнего возраста я и не видел смычкового инструмента. Но однажды отец взял меня на прогулку, и мы зашли к его товарищу – виолончелисту. Он стал играть… Я и сейчас помню этот инструмент, его изящные контуры, струны, смычок. Мне кажется, что именно с тех пор меня не покидала мысль самому сделать такой же скрипичный инструмент.

Потом я узнал, где и когда бывают репетиции у оркестрантов, играющих в городском парке, слушал их игру, разглядывал скрипки, альты, смычки. Я стал делать скрипичные инструменты сам. Сначала скрипки были картонные, струны - из ниток. Рядом с нами жил краснодеревщик Андрей Миронович Хохлов, который изготавливал музыкальные инструменты. Он, например, сделал первый в России баян. Об Андрее Мироновиче у меня сохранились самые светлые воспоминания. Он охотно учил меня всему, что знал сам, снабжал материалами. А когда я ему принес первый смычок, он посмотрел его и сказал: «Ну что же, у нас, в Пензе, этого никогда никто не делал, ты первый».

- Вы изготавливаете скрипичные инструменты сами, как говорится, "от А до Я"?

- Считаю, только так и должно быть. В нашем деле добиться хорошего звучания можно только тогда, когда каждая из 54 частей скрипки сделана, подобрана и собрана твоими руками.

- Какое чувство Вы испытываете, когда скрипка или виолончель готовы?

- Сомнение. Все ли я сделал, что мог. А после того, как скрипка готова, все мысли поглощены новым инструментом, который, конечно же, хочется сделать лучше предыдущих.

- Вы увлекаетесь живописью и реставрацией старинных картин. Помогает ли в Вашей главной профессии?

- От живописи я взял кое-что о применение грунта, она помогает глубже видеть цвета. Кроме того, для творческого человека отдых – не перерыв в труде, а смена труда.

- У нас в стране осталось мало настоящих скрипичных мастеров, и в основном они далеко не молоды…

- Подкрепить нашу профессию молодыми силами просто необходимо, и откладывать это нельзя. Сейчас уже наметился определенный сдвиг. Существует проект создания индивидуальных скрипичных мастерских при художественном комбинате, где к каждому скрипичному мастеру будет прикреплено по 5-6 учеников. Но пока это только проект…

Ю.Лебедев(Комсомольская Правда, 21.11.76)