Жюри первого Международного конкурса смычковых инструментов, проходившего на родине великого Страдивари - в Кремоне, удостоило бронзовой медали скрипку, созданную москвичом, Борисом Горшковым. Это большой успех советского мастера.

Он выглядит моложе своих тридцати восьми лет, приветливый, радушный, общительный.

Застала его в окружении сверстников:

— Знакомьтесь, мои ученики. Как потом выяснилось, среди них есть лауреаты и дипломанты всесоюзных конкурсов...

А первым учителем Бориса был отец, известный скрипичный мастер Лев Александрович Горшков. В родительском доме взгляд мальчика невольно останавливался на благородных очертаниях именитых «пациентов». Лев Александрович реставрировал творения Гварнери, Амати, возвращал к жизни старых «итальянцев».

— Отец не принуждал быть верным делу, которому посвятил свою жизнь,— рассказывает Борис Львович.— Правда, я начинал учиться играть на скрипке, но вовремя трезво оценил свои музыкальные способности. Занимался в художественной школе. Увлекался биологией, закончил биофак МГУ. Но, вероятно, наследственность победила. Стал помогать ремонтировать инструменты, ходил на курсы подготовки скрипичных мастеров. В 1958 году под руководством Е. Н. Горохова сделал свою первую скрипку.

Как-то на один из инструментов обратил внимание знаменитый чешский скрипичный мастер Шпидлен:

— Посчитал бы за удовольствие,— сказал он,— видеть этого юношу в мастерской среди своих учеников.

В Праге Борис постигает высшую школу скрипичного мастерства. Он уже настолько овладел техникой, что Шпидлен дает ему уроки тончайших нюансов отделки. В 1967 году Горшков выходит на международную арену. Жюри конкурса имени Венявского в Познани присуждает его скрипке почетный диплом. А в 1972 году он становится лауреатом того же конкурса...

Существует мнение, что выработка и сборка смычковых инструментов может быть приравнена к изготовлению хронометров, оптических приборов, высокие качества которых зависят от тщательности, знаний и терпения. Соглашаясь, в общем-то, с хрестоматийностью подобного сравнения, нельзя не заметить, что у каждого скрипичного мастера свой почерк, свой склад характера, секреты, сформировавшие этот почерк.

- В нашем деле не обойтись без особого чувства дерева. Чтобы обрести его, занялся резьбой.— Борис Львович показывает скульптурные композиции, замысел которых подсказали естественные очертания корней, веток.

Почти невозможно предугадать, как зазвучит скрипичный инструмент из той или другой заготовки, — поясняет Горшков.— Известно, что предпочтение отдается плотной древесине, но плотность бывает разная. Можно вычислить модуль упругости материала, но на цифру полагаться в искусстве — дело ненадежное. С опытом возникает почти органическое ощущение структуры дерева, по-моему, это и есть эталон. Скажете, очень уж ненадежная мера. Да, человеческий организм неодинаково воспринимает окружающее в зависимости от настроения или даже времени суток. Но у каждого скрипичного мастера выработана своя система перепроверки ощущений...

Есть и непререкаемые каноны отбора материала, описанные в трактатах об изготовлении скрипок. Для работы берется дерево, "выдержанное" по нескольку десятков, а то и сотен лет. Куски особой резонансной ели переходят по наследству, как сокровища. Нужны многие годы, чтобы смолы пропитали насквозь волокна, только тогда будущая дека зазвучит. Кстати, верх «бронзовой» скрипки Горшкова сделан из дерева, найденного в развалинах старого дома в Алма-Ате. Почти сто лет назад там строили из тянь-шанской ели. К тому же растет она в местах, по своим природным условиям сходных с Тиролем и Богемией, где в свое время делали заготовки итальянские скрипичные мастера...

Взгляд останавливается на небольшой галерее древнерусской живописи. Что это, просто увлечение или скрипичного мастера привлекает колорит и пластичность линии старинного письма?

— И то и другое,—говорит он.— Особенно благодарен этим доскам вот почему. Занимаясь реставрацией, постигал секреты иконописцев, учился умению в совершенстве сочетать цвет лака, грунта с цветом дерева. Ведь при максимальном выявлении его структуры нужно, чтоб скрипка смотрелась, как драгоценный камень...

До сих пор не разгаданы тонкости в секрете изготовления лака и грунта великими итальянцами. Для современных скрипичных мастеров задача несколько осложнилась тем, что музыканты отдают предпочтение инструментам, по виду напоминающим старинные. Скрипку нужно облечь в «одежды», которые не нарушали бы вибрацию дек и корпуса, в цвете передать сочетания светлого и темного тонов, подчеркивая благородство цветовой гаммы. Мы говорим об искусстве скрипичного мастера, соединяющего в себе художника, скульптора, резчика, акустика. В чем-то ему как ученому помогает точный расчет, где-то, как всякому творческому человеку, интуиция.

— Интересно, — спрашиваю,— а возможно ли в вашем деле новаторство? Известно, что лет сто назад французский физик Савар предпринял довольно жестокий эксперимент, пытаясь проверить, все ли оправданно в скрипке. Он заклеивал эфы, делал ее объемы более вместительными, бока круче и шире. В результате потерпел фиаско. Скрипка замолкала уже тогда, когда маленькую резную подставку, подпирающую струны, он заменял обычной дощечкой...

- В том-то все и дело, что высшее проявление творческого начала, вероятно, ощутимо как раз там, где многое открыто, известно, канонизировано, и поиск ведется в едва уловимых нюансах, на очень тонкой грани. С виду все мои 65 инструментов почти одинаковы, а если сделать из пластика слепки их поверхностей и совместить, то разницу легко обнаружить. Правда, несовпадения ничтожны — один-два миллиметра. Но в таких микровариациях таятся весьма существенные амплитуды голоса, а мы стремимся к тому, чтоб скрипка рождала звук, рассчитанный на акустику современных залов.

Борису Горшкову, по мнению специалистов, и это удалось.

Многое в судьбе и характере скрипичного мастера представляется цепью благоприятных совпадений, образующих диалектически нерасторжимые связи, без которых трудно было бы, наверное, освоить алгебру и гармонию звучащей скульптуры, как порой называют скрипку. И даже то, что в свое время ему пришлось лаборантом института антропологии обрабатывать материалы раскопок, безусловно, оказало влияние на творчество.

- Это занятие, — сказал скрипичный мастер, - приучало к скрупулезности и тщательности в работе… Прощаемся, а в памяти возникает недавний спор знатоков, решивших в соревнований музыкальных инструментов, в том числе и электронных, определить, который из них послушнее всех отзовется на эмоциональные переживания грядущих поколений. Кибернетика, опираясь на теорию информации, позволила с математической точностью ответить на вопрос. Этим инструментом оказалась наша старая знакомая—Скрипка.

Газета «ПРАВДА», Статья – «Поющее дерево». 25 декабря 1976

Н. Мишина